Портал Молодежь Петрозаводска

МП публикует новую главу книги Дениса Рогаткина о молодежной политике.

Мифы и реалии гражданского общества, или почему из современных молодежных организаций по-прежнему получается что-то вроде ВЛКСМ.

Денис Рогаткин

Плохая новость: стиляг в Америке нет!

«Какую партию ни строй – всё равно получается КПСС!» – когда-то метко подметил многолетний премьер-министр России Виктор Степанович Черномырдин. Если продолжить эту мысль, то из попыток построить новые молодежные организации должны были бы получаться пионерия или комсомол. «Какую организацию ни создавай – всё равно получится ВЛКСМ!»

Многие, вспомнив свои любимые организации, тут же скажут, что это – точно не про них. Абсолютно ничего общего! В комсомоле и пионерии все состояли, потому что так было надо, а у нас – всё добровольно: приходят и записываются сами! В комсомоле и пионерии большинство молодых людей находились формально: носили красный галстук или комсомольский значок, но ничего не делали. А у нас – все активно работают! Так что то, что их было так много, а нас теперь так мало – это несущественно. Если посчитать тех, кто на самом деле активен, то у нас получится ничуть не меньше, а может и больше!

Похоже, мы с вами, друзья, неисправимые идеалисты. В годы горбачевской перестройки мы стремились к тому, чтобы вернуть пионерскую организацию к «светлым ленинским временам». Мы искренне верили, что называть себя пионером может только тот, кто на самом деле готов «жить, учиться и бороться, как завещал Великий Ленин». В конце 1980-х жизнь в нашей правофланговой пионерской дружине имени Сергея Мироновича Кирова закипела так… что пришлось официально распустить дружину еще до августовского путча и распада СССР. Большинство детей активно не желали быть настоящими ленинцами и жить так, как написано в торжественном обещании пионера. Они не были негативистами – они были обычными, «пассивными» школьниками и воспринимали членство в пионерской организации просто как обязательный атрибут. Решиться официально снять красный галстук им было еще страшно: характеристики из школы для поступления в вуз к тому времени еще никто не отменял.

Потом СССР рухнул, и к нам пришло новое словосочетание – «гражданское общество». Мы же сами-то, как вы помните, языками не владеем. И тут нас спасли – подкинули нужные слова! Ура, мы теперь строить гражданское общество будем! Уже больше 20 лет прошло с тех времен, но что такое это самое «гражданское общество» – мы осознаём столь же смутно. Зато старательно его строим!

Мы замечательно научились наполнять любое понятие, которое приходит к нам из-за кордона, своими собственными представлениями. А корни этих представлений – всё там же, откуда «всё время получается КПСС».

Гражданское общество многие поняли как «общество активных граждан». У нас все апатичные, пассивные, потому что нас 70 лет больно били по макушке и заставляли быть одинаковыми. А у них, в царстве частной инициативы, всё наоборот – граждане активные, потому что свободные. И дальше рассказы о том, что в мире – 38 миллионов скаутов, а волонтер – почти каждый второй. Давайте-ка быстрее всё это к нам!

И вот, получив в новой России свободу действий, мы начали строить гражданское общество. Стали создавать организации, в которых социальная активность была бы мощной, искренней, не в пример формальной пионерии… Это было интересное время. Только вот масштабы новых организаций почему-то не поражали воображение. Свобода пришла, а активности вслед за ней мы так и не дождались.

Прервём хронологию этого рассуждения и перенесемся в наше время. Недавно во время поездки в Америку одна из моих коллег задала вопрос местному начальнику управления образования округа, в котором живет около 3 миллионов человек. Вопрос простой: «С какими НКО Вы сотрудничаете?» Этот вопрос ввёл чиновника от образования практически в ступор. Сначала он пытался понять, что мы имеем в виду – какие-такие НКО? Потом, поняв, попытался что-нибудь вспомнить. Но, кажется, так и не смог. До этого, кстати, он показывал нам собственный образовательный телеканал, который вещает в местных кабельных сетях. В соседней студии на наших глазах две учительницы снимались в обучающем ролике о том, как правильно пользоваться огнетушителями. На канале в это время шла передача собственного производства «Математика для всех». Информационные технологии управленцев американского образования явно интересуют больше, чем НКО и гражданское общество. Сталкиваясь с такими примерами сплошь и рядом, во время этой поездки мы вспомнили известную сцену из фильма «Стиляги» и всё время её цитировали: «Ребята, стиляг в Америке нет!»

Наши попытки строить гражданское общество на основе мифов о том, каким оно является в мире – это то же самое, что движение советских стиляг в 1960-е годы, которые искренне думали, что они – такие же, как их неведомые американские собратья.

- Погоди! Ты хочешь сказать, что у них нет НКО? Но ведь нам каждый день рассказывают, что их десятки тысяч, и мы даже знаем названия некоторых организаций!

- НКО у них, конечно, есть. Только они не такие, как нам представляется. Мы смотрим на них будто бы через увеличительное стекло, в котором они выглядят просто гигантами!

- Преувеличены масштабы их деятельности?

- Скорее, степень вовлеченности молодежи в реальную практическую работу. Давай-ка для начала я расскажу тебе свой любимый анекдот. Он из жизни. Эта история произошла 10 лет назад, когда мы начинали активно знакомиться с финскими молодежными организациями. Мы установили контакты с организацией «Молодые орлы» – известной молодежной организацией социал-демократической ориентации. «Орлы» пригласили нас на свой 60-летний юбилей. Мы, естественно, подготовились как следует – набили полный автобус детьми, а в багажное отделение запихали несколько чемоданов декораций для нашей театральной группы. И вот мы заходим в здание. Первое, что мы видим в зале – это большие черно-белые портреты деятелей финского рабочего движения. Сразу, естественно, вспомнились портреты нашего политбюро. Ну, думаем, веселый антураж для юбилея детской организации!

- Они что, не могли найти для своего мероприятия более подходящий зал?

- А он и был самым подходящим! Дело в том, что детей собралось – три человека! Не считая, конечно, наших пятидесяти!

- То есть как? Не смогли собрать детей на юбилей?

- А они и не собирались этого делать! Весь зал был заполнен бабушками и дедушками – видимо, теми самыми, которые были молодыми орлами 60 лет назад!

- Да, неожиданный ход! И что же было дальше?

- А дальше те самые три ребенка вышли на трибуну и по бумажке зачитали доклад об истории «Молодых орлов». Затем, кажется, выступил кто-то из взрослых, а потом слово передали нам. Наши дети показали спектакль «Мальчиш-кибальчиш»: не отдадим родную землю проклятым буржуинам и всё такое. Я думаю, они порадовались. Говорят, что название организации – «Молодые орлы» – навеяно творчеством Максима Горького, который писал что-то про гордых птиц. Может быть, это была «Песня о Соколе», в которой провозглашается, что рожденный ползать летать не может. Или «Песня о Буревестнике», про гагар, которым недоступно наслажденье битвой жизни…

- В общем, со спектаклем вы угадали. «Орлам» он должен был показаться социально близким.

- Ну хоть в этом совпало! А в целом для меня это был замечательный урок. Мы-то считали само собой разумеющимся, что юбилей детской организации – это прежде всего праздник самих детей. Ситуация, когда мы оказались гостями на собрании ветеранов, нам не могла бы представиться даже в страшном сне! А они не понимают, чему мы удивляемся. Собрание закончилось, бабушки и дедушки пошли на фуршет. Мы спрашиваем: «Это всё? Еще что-нибудь будет?» – «Всё! Пейте кофе, ешьте пирожные!». Дело в том, что они – другие. Нужно перестать думать, что у них всё так же, как было у нас в комсомоле, только лучше, неформально, по-настоящему...

- Тебе не кажется, что ты делаешь слишком широкие обобщения из одного казуса? Возможно, у этой организации всё уже в прошлом, но ведь есть и другие?

- Знаешь, дружище, я активно знакомлюсь с молодежной работой в Европе уже десять лет. Могу сказать тебе прямо: ни одной активной – в нашем понимании – молодежной организации я там не увидел. Нет ни-че-го!

- Но ведь есть цифры! Что, 38 миллионов скаутов – это пыль в глаза?

- Хороший вопрос! Угадай, сколько в Финляндии членов организации «Молодые орлы»? Чтобы ты понимал масштабы, Финляндия – это примерно как Петербург. В ней тоже живет чуть больше 5 миллионов человек. Вот сколько «Молодых орлов» ты бы мог представить себе в Петербурге?

- Не более 300 человек!

- А на самом деле в «Молодых орлах» состоит 13 тысяч человек!

- Сколько? Попробовал бы кто-нибудь в Питере создать молодежную организацию из 13 тысяч человек! И чего ж они не вывели эти 13 тысяч на площадь в свой юбилей?

- Сейчас ты начнешь догадываться. Сколько, по-твоему, человек состоит в Финляндии в скаутской организации?

- Думаю, не меньше, чем у Орлов! Наверное, тысяч двадцать-тридцать.

- Уже тепло. 65 тысяч!

- Знаешь, это что-то из области фантастики! Обычно в школе – около 600 детей. Если представить, что в Питере – 65 тысяч скаутов, то только для них потребовалось бы больше ста школ! А еще и Орлы! Там нормальные дети-то есть, в Финляндии? Вот давай погуглим, сколько в Питере школьников.

- Давай. 340 тысяч.

- Так, 340 делим на 65… Получается, что каждый пятый – скаут! 20 процентов охвата! Как они этого добились?

- Друг, ты, кажется, начинаешь входить в административный раж. На вашего брата-чиновника плохо влияют такие проценты! Давай, возвращай свой разум на место. Я тебя немного остужу: попробуй как-нибудь зайти в любую финскую школу и попроси поднять руки скаутов. Я уверяю тебя, что если вдруг и поднимется одна рука, то только по случайному совпадению.

- Они что, дают дутую статистику?

- Нет, конечно. Просто у них совершенно другое представление о членстве в организациях. Вспомни девиз скаутов: «Скаут однажды – скаут навсегда!»

- Ты хочешь сказать, что они вырастают и продолжают числиться в организации? Но зачем?

- Член организации у них – это тот, кто поддерживает цели организации. При этом он может в организации ничего не делать. Это только мы рассматриваем члена организации как добровольца или активиста. Прекратил реальную деятельность – уходи из организации! А у них никакая реальная деятельность для членства в организации не нужна. Хочешь вступить в организацию – вступай, спасибо тебе большое. Мы ведь хороший комсомол строим всё время, а они – гражданское общество. Спокойное и даже скучное, без героического строительства Байкало-Амурской магистрали.

- Объясни, какой в этом смысл? Для чего нужно быть в организации и ничего в ней не делать?

- Для того, чтобы власть видела, какие идеи поддерживают граждане. За что они выступают. И кому они поручили вести диалог по поводу своих интересов – я имею в виду руководителей организации. Цифра в 65 тысяч членов скаутской организации означает ровным счетом то, что 65 тысяч граждан Финляндии поддерживают развитие скаутского движения в своей стране. И государство не может с этим не считаться – оно должно так или иначе поддерживать скаутинг. Это и есть – гражданское общество.

- Да, похоже, стиляг нет не только в Америке, но и в твоей любимой Финляндии!

- Точно! Зато там есть множество организаций, которые не имеют ни малейшего сходства с нашим комсомолом! В следующий раз я расскажу тебе пару историй на эту тему из Швеции.

Продолжение читайте здесь...

Начало публикации - здесь...

Предыдущий параграф - здесь...