Портал Молодежь Петрозаводска

Образование и молодёжка - порознь или в одной упряжке?

Разговор об этом - в новом параграфе "Настольной книги для тех, кто отвечает за молодёжь".

Денис Рогаткин

Один-ноль в пользу Наркомпроса

Отношения между молодёжкой и образованием всегда были сложными и запутанными. С одной стороны, система образования являлась той самой почвой, на которой произрастало всевозможное молодёжное новаторство. С другой стороны, эти необычные для себя ростки нового образование часто принимало за сорняки. И усердно выдирало их с корнем.

С нескрываемой неприязнью наркомпросовцы относились к гениальному педагогу Макаренко – человеку, которому удавалось невозможное: делать вполне приличных людей из молодых бандитов. В 1920-30-е годы, которые проходили под флагом борьбы с беспризорностью, Макаренко рассасывал один за другим бандитские гнойники, в которые превратились наркомпросовские колонии. В благодарность за это педагогические начальники изводили его проверками и объявляли его систему работы «не совсем советской».

В 1928 году Надежда Крупская, которая была в те времена не только вдовой Ленина, но и председателем Главполитпросвета при Наркомпросе, выступила против Макаренко на съезде комсомола. Это была команда «фас». В те дни Макаренко писал своей будущей жене: «Читали «Комсомольскую правду», как меня Крупская разделала? Я начинаю приходить в восторг — шельмование во всесоюзном масштабе. Опять подняли безобразный крик по поводу моей колонии, грозили прокурором, междуведомственной комиссией, еще чем-то... Они добьются-таки того, что меня посадят так, за здорово живешь, только потому, что я не хочу кланяться всяким сумасшедшим».

Его бы и посадили, если бы не вмешательство Горького. Макаренко был вынужден покинуть систему Наркомпроса и перейти в систему НКВД. Там ему позволили работать еще несколько лет. В основанной на голом месте коммуне имени Дзержинского он взял новую планку – создал высокотехнологичное производство. Вчерашние беспризорники и уголовники стали производить фотоаппарат «ФЭД» – первый узкоплёночный фотоаппарат в стране. Аббревиатура «ФЭД» расшифровывается просто: Феликс Эдмундович Дзержинский. Коммуна имени Дзержинского была полностью самоокупаемой – её никто не финансировал – и полностью самоуправляемой: должности воспитателей были упразднены за ненадобностью. Коммуна давала своим воспитанникам не только идеальное воспитание, но и передовое образование. А еще – немыслимые возможности для развития: кружки, собственный зоопарк и оркестр, летние походы по всей стране, стипендии для выпускников, продолжающих учёбу... В общем, жизни коммунаров можно было только завидовать.

То, что сейчас называют теорией позитивного развития молодежи, Антон Семёнович Макаренко воплотил в жизнь на таком уровне профессионализма, который никому до сих пор не удалось повторить. Макаренко – это азбука молодежной работы, а его «Педагогическая поэма» и «Марш тридцатого года» по праву должны занимать на книжных полках молодежных лидеров почетные места.

Несмотря на канонизацию Макаренко, которая последовала вскоре после его смерти, в сознании идейных наследников Наркомпроса он так и остался чудаком-новатором, создающим угрозу для стабильной работы системы.

Восьмидесятые годы. Сергей Воздвиженский увлекается идеей разновозрастных отрядов и начинает создавать такой отряд в 17-й школе. Слух об этом проходит по городу. И вот однажды я становлюсь свидетелем случайной встречи моего пионервожатого с методистом, отвечавшим за пионерские дела. Методист вместо приветствия произносит:

- Ну что, Макаренко?

Слегка растерявшись, Воздвиженский отвечает:

- А что?

После этого диалог завершается жирной точкой:

- А то, что я – категорически против!

На том и разошлись.

- Получается, что система образования всё время давит новаторов. Таков твой вывод?

- Я бы сказал, что она не очень склонна давать им зеленый свет. И в интересах молодёжки – быть противовесом в её стремлении отпускать кислород строго отмеренными порциями.

- А вот с этого места – поподробнее!

- Мы уже говорили с тобой о том, что система дополнительного образования – это идеальная среда для детских и молодежных организаций. Остаётся один вопрос – почему же такие организации не появились в этих учреждениях повсеместно, а встречаются лишь в виде исключения?

- Хочешь сказать, что им там перекрывают кислород?

- Либо просто не считают, что он им нужен. Но так было не всегда. Это вошло в практику в начале 1990-х, когда молодежка отдала дворцы и дома пионеров образованию на откуп.

- Погоди! Они разве не всегда были в системе образования?

- Да, они были там всегда. Как и ставки старших вожатых в школах. Но ставки – в школах, а людей присылает райком комсомола. С домами пионеров и школьников ситуация была схожей.

- Туда тоже присылали людей из райкомов или горкомов?

- Нет, дело было не в кадрах. Ты, наверное, уже не помнишь, как называлась система внешкольных учреждений? Она официально называлась системой внешкольного воспитания. Понимаешь, воспитания! Дворцы пионеров и школьников тех лет – это не только кружки. Это еще и поддержка деятельности пионерской организации. Внешкольные учреждения должны были работать в тесном взаимодействии с комитетом комсомола, а по некоторым направлениям – и под его руководством. Они были обязаны проводить учебу пионерского и комсомольского активов школ, а также обучать старших пионервожатых. Организация городских массовых мероприятий пионерской организации также была их делом.

- То есть молодежка, в её советском варианте, использовала внешкольные учреждения системы образования в своих целях.

- Вот именно! И благодаря такому двойственному статусу внешкольных учреждений в нашем Дворце пионеров работали пионерский и комсомольский штабы, проводились «Молодые гвардии» и учебы советов дружин. Подобная деятельность для наркомпросовцев по духу является чуждой. Им гораздо ближе кружки: там есть учебная программа, занятия, группы и журналы – всё, как в обычном школьном классе. И если бы тогдашняя молодёжка в лице комсомола не сдерживала бы естественное стремление образования свести всё к кружкам, то молодёжная активность во внешкольных учреждениях быстро сошла бы на нет.

- Что, видимо, и случилось в начале 1990-х.

- Внешкольные учреждения теперь стали учреждениями дополнительного образования детей. Раньше у Дворцов пионеров было три направления работы: кружковая деятельность, массовая работа и методическая работа. Именно массовая и методическая работа велись в интересах пионерской организации и комсомола. В рамках этих направлений Дворцы пионеров старались расшевелить школы. С переименованием внешкольных учреждений в учреждения дополнительного образования от этой работы отказались. Дворцы пионеров стали Дворцами творчества – они превратились в те самые «особые миры детства», в которых остались одни кружки. И это означает, что равновесие было нарушено. Борьба за внешкольные учреждения закончилась со счетом один-ноль в пользу Наркомпроса.

- Было ли назначение Воздвиженского директором ДЮЦ попыткой сравнять счет? Стал ли он один-один?

- На уровне отдельного учреждения – безусловно! Это назначение доказало, что можно успешно играть по правилам игры под названием «дополнительное образование» и при этом поддерживать молодежные организации. Все убедились, что одно другому не только не мешает, но и помогает. А поскольку на всероссийском конкурсе учреждений дополнительного образования детей ДЮЦ занял первое место среди подобных центров на Северо-западе и второе место по России, то опасения о том, что люди из молодежки придут и всё развалят, можно считать не оправдавшимися. Всё-таки профессиональная оценка такого уровня – это аргумент.

- Из всего этого следует, что молодёжка должна заявлять требование о своём возвращении в учреждения дополнительного образования в качестве их «совладельца».

- На примере ДЮЦ можно убедительно показать, что это – в интересах самих учреждений. Когда Воздвиженский принимал дом пионеров, в нём не было даже компьютера. За исключением последних двух-трёх лет, ДЮЦ получал от города только деньги на зарплату и коммуналку. Практически всё, что сейчас имеется у ДЮЦ, появилось благодаря молодежным проектам. Компьютерный класс, скалодром, молодёжный цех, малый флот и даже собственная загородная база – все эти ресурсы учреждения создали молодёжные организации.

2007 год. На загородной базе ДЮЦ построен дом в рамках проекта "Молодёжный дом Карелия"

Теперь ты понимаешь, почему нужно объединять ресурсы, а не разводить молодежку и образование по разным углам? С точки зрения учреждения дополнительного образования это просто выгодно!

- Но тогда возникает вопрос: если это и вправду выгодно, то почему это так редко встречается на практике? Почему мы эту выгоду упускаем?

- На мой взгляд, ответ прост: чиновники читают слишком много документов. Они зачитались. И им начинает казаться, что то, что написано в бумагах – это и есть реальная жизнь. Из-за этого они назначают таких директоров, которые умеют максимально приближать реальность к тому, что написано на бумаге. А этого делать как раз и не нужно.

- Поясни!

- Вот представь. Ты выходишь на лесную полянку и смотришь на карту. У тебя на карте нарисовано, что речка течет от полянки к западу. А на местности ты видишь, что речка на самом деле – от полянки к востоку. Ты что будешь делать – исправишь ручкой ошибку в карте или возьмешь лопату и начнёшь прорывать к западу от поляны новое русло для речки?

- Ну конечно, я возьму лопату! Я – чиновник, и у меня жизнь должна строго совпадать с бумагой!

- Вот именно это твои коллеги и проделывают с системой дополнительного образования. Они прекрасно понимают, что жизнь в учреждениях не совпадает с бумагами как минимум на 50 процентов.  Но вместо того, чтобы изменить бумаги, пытаются изменить местность. Надеюсь, ты согласишься, что это называется «наркомпросовский идиотизм»!

- Несовпадения, конечно, бывают всегда. Но разрыв в 50 процентов – это уже критично! В чём же главная проблема?

- Она в том, что по своей природе внешкольные центры – это пространство неформального образования. В лучших кружках дети прежде всего вовлекались в деятельность, в ходе которой они, незаметно для себя, еще и чему-то учились. Образование, которое «спрятано» в деятельности, которое не лежит на поверхности – это и есть неформальное образование. Оно, к сожалению, практически невозможно в школе, и именно оно должно быть основным во внешкольных центрах. Этот подход также можно назвать деятельностной педагогикой, проектным методом обучения. Главное в том, что ребенок учится не через занятия, а через реальное дело: фотографирует, ухаживает за лошадью, играет в спектакле, исследует, конструирует…

- И в чем же проблема?

- Когда дома пионеров стали учреждениями дополнительного образования, к ним стали абсолютно серьезно подходить с мерками формального образования. Это примерно то же самое, что рыть русло для речки к западу от поляны. Логика убийственная: если это – учреждение образования, то в кружке всё должно быть так же, как на уроке математики. Сегодня – тема «синус», а завтра – тема «косинус». Почему он у вас выгуливал лошадь вчера, а сегодня опять её выгуливает? Тема «Выгул лошади» уже пройдена, приступайте к изучению копыт!

- Понимаю, учебно-тематическое планирование.

- Дворцы творчества стали пытаться превратить в подобие школ, несмотря на то, что они в такие рамки не влезают. Директора, которые требуют, чтобы жизнь в их учреждениях строго соответствовала отчетным бумагам, на практике добиваются только одного: из внешкольных учреждений вытесняется неформальное образование. А значит – уходит реальная жизнь, ради которой они и были задуманы. Придется нам с тобой продолжить эту тему в следующий раз.

Продолжение ЧИТАЙТЕ ЗДЕСЬ!

Начало публикации - здесь...

Предыдущий параграф - здесь...