МП продолжает публикацию книги Д.Рогаткина о молодежной политике.
В новом параграфе - разговор о том, как изменялись подходы к работе с молодежью за последние несколько десятилетий. Давайте сравним: что происходило в мире и что происходит у нас.
Денис Рогаткин
Прощай, Вася!
Часто талантливые молодежные лидеры, которые много делают для развития своих воспитанников, впадают в растерянность, услышав вопрос: «А для чего нужна ваша организация?» И отвечают примерно так: «Чтобы дети были заняты и на улице не болтались. Ведь если они будут болтаться на улице – начнут употреблять наркотики, совершать правонарушения и в итоге окажутся за решеткой».
Особенно забавно при этом наблюдать за самими детьми, о которых руководитель рассказывает подобные ужасы. Требуется очень большая фантазия, чтобы представить этих вполне смышлёных ребятишек людьми, жизнь которых вот-вот покатится под откос. Как говорил в подобных случаях Станиславский, – не верю!
- Но ведь в словах нашего коллеги есть и доля правды. Наверняка среди его ребят попадаются и такие, кто оказался бы в дурной компании, если бы не стал ходить в организацию.
- Кто ж с этим спорит! Только зачем же эту самую «долю правды» объявлять главной целью своей работы?
- Ну, наверное, потому, что так убедительнее. Если ты будешь рассказывать, что твоя организация воспитывает детей неравнодушными людьми – увидишь в ответ перекошенные лица. А если скажешь «чтоб не пили и не курили» – никаких вопросов!
- Вот давай-ка мы с этим и поразбираемся. Такие формулировки – это зеркало отношения к работе с молодежью. Они отражают представление общества о том, для чего молодёжка нужна. Как бы ты охарактеризовал этот подход?
- Люди говорят о том, что система работы с молодежью должна уберечь ребят от проблем. Сделать так, чтобы они выросли благополучными. То есть цель работы – профилактика негативных явлений.
- Именно такой подход и преобладал во всем мире вплоть до 80-х годов XX века. Его можно назвать профилактическим, или медицинским. Суть его проста: неважно, чем занимается молодежь, главное, чтобы она держалась подальше от проблем. Система молодежной работы рассматривалась как альтернатива курению, наркомании, правонарушениям, беспорядочным связям, ранней беременности… А основной метод работы – предложить молодежи что-то более интересное. Можно назвать это досугом, можно – полезной занятостью, не суть важно. Главное – чтобы подросток вырос «хорошим», не имеющим явных проблем, и тогда цель можно считать достигнутой.
- Идея молодежных клубов в этой логике вполне понятна: пусть не на улице болтаются, а находятся под присмотром молодежного работника. Хотя бы в то время, когда они в клубе, они ничего плохого не совершат. А может, и втянутся в какое-нибудь полезное занятие – в шахматы начнут играть, например.
- Самое интересное, что в 1970-х годах в СССР были энтузиасты, которые занимались «дворовой педагогикой» вполне успешно. Самый известный из них – Ричард Соколов, основатель московского «Форпоста культуры». Соколов и его команда сумели поставить работу настолько сильно, что более или менее благополучной становилась подростковая среда целого микрорайона. Даже если рассматривать их работу с позиции эффективности профилактики, она заслужила бы высшей оценки.
- Такие энтузиасты – это всегда исключение из общего правила.
- И это тоже верно. В середине 90-х, когда я начал свой трудовой путь с работы в подростковом клубе, неофициальным девизом клубов были слова, сказанные тогдашним заместителем мэра города. На одном из совещаний он произнёс примерно следующее: «Чем подростки будут сидеть по подъездам и плевать там на стены, пусть лучше они сидят и плюют в подростковых клубах!»
- Ну да, под присмотром молодежного работника. Оригинальный подход к воспитанию.
- Как ты думаешь, что было главным средством воспитания в подростковом клубе?
- Швабра?
- Если бы! Теннисный стол! Подростков ведь нужно было чем-то заманить с улицы в клуб. Теннис подходил как нельзя лучше. Потом его популярность затмили электронные приставки.
- Вряд ли это можно назвать эффективной профилактикой.
- А с этого места история становится еще интереснее. Логика развития профилактического, или медицинского, подхода, привела к мысли о том, что победить «молодежные болезни» в состоянии только специалисты. Ведь не теннисный стол же будет спасать детей от наркомании! На каждую новую молодежную проблему появлялся ответ в виде очередных узких специалистов по её «лечению». Курит? Ведем к специалисту по профилактике курения. Бросил табак, но перешел на наркотики? Ведем к наркологу. Начал грубо приставать к девушкам? Ведем к сексопатологу! Сказал, что надоели мы ему и ушел из дома? Хватаем психиатра и догоняем его, пока он еще не успел унести ноги. Вот примерно к такому развитию событий привел профилактический подход. Обычные люди должны были отойти от молодежи подальше и доверить её «лечение» профессионалам.
- Погоди! Разве все эти специалисты не нужны?
- Конечно же, нужны! И без них просто не обойтись! Но вот только не стоит обобщать частные случаи необходимости в таких специалистах. Нельзя превращать это в универсальный подход к работе с молодежью.
- Переведи!
- Идея о том, что молодежные проблемы – это что-то вроде медицинских заболеваний, лечение которых нужно поручить узким специалистам, является заблуждением. Большинства этих проблем не возникает, когда есть нормальная система работы с молодежью, основанная не на профилактике, а на позитиве. Но вместо того, чтобы налаживать жизнь детского сообщества, мы запускаем к ребятам «докторов». А они, в целях профилактики, руководствуются известным принципом: «прийти к ребенку раньше, чем к нему пришла проблема». Спрашивается, с чему вдруг мы возмущаемся, когда третьеклассникам раздают презервативы в рамках профилактики СПИДа? Они сделали то, чему их учили: пришли к ребенку раньше, чем СПИД!
- Они бы еще в детский садик пришли, презервативами своими размахивать!
- Не удивительно, что однажды в мире поняли: что-то пошло не так. И пришли к выводу о том, что главную идею работы с молодежью нужно изменить. Необходимость этого изменения объясняли на примере мальчика Васи.
- Васи???
- Ну, может быть, Джона. Но для нас он пусть будет Васей. Вот представьте: мы работали с Васей с целью профилактики возможных проблем. И мы преуспели: он умудрился вырасти, ни во что не вляпавшись. Он не курит, не пьёт, не употребляет наркотики. Не сидит за решеткой, не состоит на учете в полиции. Не болеет СПИДом и не стал раньше положенного времени отцом. Вас, молодежного работника, можно поздравить с успехом! Но вот Вы приводите Васю к знакомому бизнесмену и рекомендуете принять его на работу. А бизнесмен Вам отвечает… Как ты думаешь, что он отвечает?
- Ну, наверное, хвалит Васю за то, что он такой положительный юноша. А потом, конечно, интересуется, что же этот Вася умеет.
- Вот именно! А ответить-то на этот вопрос Васе нечего, и Вы ему в этом не помощник. Ведь Вы только оберегали его от проблем, но не готовили к самостоятельной жизни. Ничего Ваш Вася не умеет, а значит – кому он такой нужен?! И молодёжка с этим условным Васей решила попрощаться.
В 80-е годы на смену идее профилактики пришла идея качественной подготовки. Смысл молодежной работы стали видеть уже не только в том, чтобы вырастало здоровое поколение, но в первую очередь в том, чтобы это было поколение с хорошо сформированными жизненными навыками. Ключевой стала идея подготовки к будущей успешной учебе, карьере, работе, созданию семьи – в общем, ко всему, что ожидает тебя в жизни.
- Мне это напоминает скаутский девиз «Будь готов!», который в более точном переводе звучит как «Будь подготовлен!».
- Абсолютно верное наблюдение! Идею подготовки к самостоятельной жизни, которую Баден-Пауль заложил как основу скаутского движения в начале XX века, система молодежной работы смогла принять в качестве своей главной цели лишь 80 лет спустя! Возьмём это на заметку.
- И, кстати, этот поворот от негатива к позитиву удачно совпал с созданием финских молодежных центров. Восьмидесятые годы – мир ставит перед молодежкой задачу развивать жизненные навыки молодежи, и финны тут же создают молодежные центры, то есть инфраструктуру неформального образования.
- Действительно, удачное совпадение! Ключевой фразой для развития работы с молодежью в эти годы стало: «Не имеющий проблем – еще не значит хорошо подготовленный». Ориентация на позитивные результаты привела прежде всего к отказу от разделения молодежи на категории. Если раньше считали, что трудным нужна реабилитация, а талантливым – самореализация, то теперь этот подход признали неэффективным. И стали исходить из того, что возможность приобретать навыки для успешной жизни нужна всем молодым людям, в том числе и «трудным». А «талантливые» тоже нередко нуждаются в помощи. В общем, договорились о том, что и поддержка, и возможности нужны каждому молодому человеку.
- Ну а у нас как всегда – всё наоборот! Лет пять назад стратегия «трудные и талантливые» была объявлена главным приоритетом молодежной политики. И вдруг выясняется, что во всем мире от этого подхода отказались ещё 30 лет назад. Забавно!
- Дело здесь, конечно, не только в низкой осведомленности наших молодежных правителей. Есть и исторические причины. Наша страна полностью открылась для сотрудничества с миром в 1990-х. И в Россию потоком хлынули именно технологии профилактики.
- Потому, что стали менее востребованными у себя на родине?
- Не исключено. Но при этом объективно нашей стране такие технологии были действительно нужны, поскольку социальные проблемы резко обострились. Появились бездомные дети, пошла вверх наркомания… В общем, понятно, что с этим нужно было работать профессионально. Наши новоиспеченные НКО учились этому у опытных западных коллег, которые пришли в Россию вслед за хлынувшим потоком денег разнообразных заграничных фондов.
- Ну и в итоге получилось, что пока в остальном мире уходили от идеи профилактики к идее развития молодежи, у нас произошел резкий крен в сторону медицинского подхода.
- Тем более, что пионерскую организацию распустили и объявили о деидеологизации школы – а фактически это означало её самоустранение от воспитания. Из школы исчезли старшие пионервожатые, зато появились социальные педагоги, психологи и педагоги-организаторы.
- Ага, была одна штатная единица, а стало три. При этом результат работы явно не стал лучше.
- На этом фоне многие молодежные лидеры, которые блестяще работали с детскими клубами в советские годы, опустили руки. Они увидели, что их работа не нужна ни детям, ни родителям, ни обществу в целом. Некоторые из них нашли себя именно в системе профилактики – ушли «спасать детей» в реабилитационные центры и приюты, которые тогда только-только начали появляться.
- А некоторые из этих энтузиастов, как известно, нашли себя в школе – она в те годы была площадкой для педагогических экспериментов.
- В общем, учитывая то, как глубоко мы нырнули в профилактику в 90-х, неудивительно, что некоторые деятели не нашли ничего лучшего, как выдвинуть лозунг «трудные и талантливые» в качестве главного принципа молодежной политики.
- Ссылка на тяжёлые 90-е годы – это, конечно, смягчающее обстоятельство. Но всё-таки высокие кресла обязывают к тому, чтобы хоть немного разбираться в том, чем ты руководишь. Не правда ли?
- Это доброе пожелание относится и к нынешним начальникам. Когда они называют свой программный документ «стратегией развития молодежи до 2025 года», они тем самым демонстрируют отказ от устаревшего медицинского подхода. Слова «развитие молодежи» означают ориентацию на позитив. Загвоздка только в одном. Сказав в своё время «прощай, Вася!», в мире на этом не остановились.
- Неужели идея позитивного развития молодежи тоже успела устареть?
- В том-то и дело! Стремление хорошо подготовить молодежь к взрослой жизни, безусловно, осталось важной установкой для молодежной работы. Как и идея профилактики. Но сейчас обе идеи уже вновь не являются главной целью, поскольку за последние два десятилетия произошло очередное переосмысление подходов. Поэтому все стратегии, в которых говорится о том, как прекрасно мы будем вкладывать в развитие молодежи – это уже вчерашний день. Но об этом – в следующий раз.
Продолжение ЧИТАЙТЕ ЗДЕСЬ...
Начало публикации - здесь...
Предыдущий параграф - здесь...
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|