В чем различия подходов к подготовке молодежных работников в России и Финляндии? Каковы русский и финский ответы на современные вызовы в сфере работы с молодежью?

Своими наблюдениями делится руководитель педагогического отряда "Параллели" Ирина Рынкевич.

Во время стажировки на финской базе Хювярила в рамках проекта «Маткачи» мы встретились со студентами и выпускниками университета Humak по специальности «Работа с молодежью». Интересно было сравнить положение дел в этой сфере.

Как это у них

Подготовка молодежных работников в Финляндии имеет два уровня. На первом уровне – у нас это называется средним специальным образованием – дается в основном практика, а в университете – больше теории.

Количество студентов в группе – 25 человек. Большинство поступают осознанно и планируют работать по специальности.

При поступлении абитуриенты сдают письменный тест и проходят собеседование. Они заранее должны изучить учебник по социальной работе. Кроме того, у них проверяют коммуникативные навыки в формате групповой работы.

По окончании вуза большинство выпускников по этой специальности идут работать в некоммерческие организации и молодежные центры, в том числе работают и с молодыми людьми, имеющими проблемы со здоровьем. Работу в Восточной Финляндии найти реально, уверяют выпускники, но иногда приходится начинать с работы в конкретных проектах, рассчитанных на определенный срок.

Так Хельми Корхонен, специалист общественной организации «Служба молодежи» (город Куопио), закончив университет в 2009 году,  в течение двух первых месяцев успела поработать в четырех местах, прежде чем нашла постоянное место работы.

Принято считать, что на специальность «работа с молодежью» идут те, кто не может поступить на педагогические специальности, поскольку работа учителя более престижна и лучше оплачивается. Но Пану Пяйвяринта, координатор международной деятельности молодежного центра «Ойванки» из Куусамо, считает, что за последние 10 лет отношение общества к этой специальности изменилась. Теперь и юристы, и врачи, и бизнесмены признают, что работа с молодежью очень важна, особенно для такой страны как Финляндия, где велик процент пожилых людей.

Наталья Уханова, педагог Детско-юношеского центра Петрозаводска, у которой большой опыт сотрудничества со студентами университета Humak, отмечает, что молодые финские коллеги владеют практическими навыками работы с группой и  способны выполнить конкретное задание (например, провести спортивную эстафету или развлекательную программу), умеют найти общий язык с любой группой и легко преодолевают языковой барьер.

Как это у нас

Вообще специальность «Организация работы с молодежью» была введена Министерством образования РФ в порядке эксперимента как междисциплинарная специальность приказом от 2003 года. Цель: подготовить высококлассных специалистов для работы с молодежью и молодежными организациями. Существует государственный образовательный стандарт.

В соседней Мурманской области специалистов по работе с молодежью готовят с 2007 года, бакалавриат – с 2011 г., то есть уже есть два выпуска. Набираются группы по 15-20 человек, и не каждый год. Преподаватель МГГУ Светлана Петошина считает, что работу выпускникам этой специальности найти реально благодаря широкому профилю работы.

Если говорить о Карелии, то лишь летом 2012 года в Петрозаводске 14 студентов межфакультетской группы КГПА получили сертификат «Специалист по работе с молодежью». Это был совместный проект отдела по делам молодежи Администрации Петрозаводска и педагогического вуза – спецкурс, рассчитанный на один учебный год.

И это при том, что в Петрозаводске два молодежных центра (городской Молодежный центр и Центр содействия занятости молодежи) и досугово-социальный центр «Подросток». Плюс Региональный центр молодежи, работающий на уровне республики. Работают там выпускники разных специальностей. Важнее даже не полученная в вузе профессия, а наличие конкретных навыков. Кстати, хорошей школой здесь служит работа в молодежных общественных организациях.

Работают в подобных центрах обычно 5-7 лет, после чего уходят на более престижную и оплачиваемую работу, так что молодежная сфера служит своего рода кузницей кадров. Вряд ли кто-то рассматривает эту работу как профессию на всю жизнь.

Не скажу, что это плохо или неправильно. Так что специализация (а не специальность) – весьма разумный вариант для России, на мой взгляд. Вот только хорошо бы подтверждать сертификат реальной работой в молодежных организациях.

Еще несколько наблюдений

В рамках стажировки в Финляндии мы посетили Молодежный дом в города Нурмеса. Судя по тому, что мы там услышали и увидели, его работа напоминает деятельность наших подростковых клубов.

Начальник Отдела молодежи города Нурмеса – женщина весьма зрелого возраста – сказала, что молодой специалист, руководитель Молодёжного дома, постеснялась прийти на встречу, так как не очень хорошо говорит по-английски. Не скрою, это вызвало удивление.

Да и студенты местного колледжа не произвели впечатление людей, владеющих коммуникативными навыками, а ведь среди них были, например, будущие работники в сфере туризма. И это при том, что, посетив школу, мы видели раскрепощенных детей. Видно, что в школе им комфортно. Один вид коридора чего стоит!

В классах не более 20 человек (мы и вовсе видели 8-11). Во время урока дети могут ходить по классу, разговаривать. Во время перемены дети выходят во двор, где всем находится, чем заняться. Очень подвижные дети.

Для меня так и осталось загадкой, куда же девается детская непосредственность, свойственная финским младшим школьникам? Почему теряется (скорее всего, в подростковом возрасте)? И почему финская молодежь настолько уступает российской по активности – при их-то вложениях в эту самую молодежь?

Впрочем, на последний вопрос ответ у меня, похоже, есть. Слушая наших финских коллег, я четко увидела несколько установок в их работе с молодежью:

- предлагаемая деятельность должна быть привлекательной;

- спектр предлагаемой деятельности должен быть широк и разнообразен;

- никакой оценочности, только поощрения;

- ориентация на процесс, а не на результат.

Надо было видеть лица наших тележурналистов из программы «После школы», когда им показывали оборудование телестудии в Хювярила. У них даже микроавтобус есть, чтобы ездить на съемки. При этом никакого конкретного продукта, тем более с демонстрацией на широкую аудиторию. В данном случае телевидение – всего лишь педагогический инструмент.

Для сравнения – мы в России тоже используем эти четыре принципа, но только на первом этапе и недолго. Наиболее активная молодежь у нас – в общественных организациях. И там действуют практически противоположные принципы. Это конкретная деятельность с реальными результатами. Члены Педотряда «Параллели» работают с группами в лагерях; волонтеры театральной студии «Росток» не просто выпускают спектакли, но и помогают в работе с юными актерами, имеющими проблемы со здоровьем; журналисты из Юниорского Союза «Дорога» готовят к эфиру программу «После школы» и т.п. И понятно, что когда идет серьезная работа на результат, одними поощрениями не обойдешься. Порой приходится вести весьма серьезные, и даже болезненные разговоры. Но вот парадокс! – столкнувшись с этим, молодежь не только не уходит из организаций, но и выясняется, что именно за этим они и пришли – чтобы реально чему-то научиться и почувствовать себя взрослыми.

Что же делают наши финские коллеги, не получив желаемого результата? Не меняют действия, а усиливают их – выбирают еще более привлекательную деятельность (показателен сам термин «педагогика впечатлений»), еще более широкий спектр услуг. У меня создалось впечатление, что они скорее заигрывают со своей молодежью, чем воспитывают ее. Достаточно посмотреть программу лагеря: гребля, стрельба из лука, пейнтбол, рыбалка, гольф, сауна… И тут же ценник: от 6 до 35 евро за каждое «впечатление».

«Вершина» педагогики – игры на знакомство и взаимодействие. Мы в рамках стажировки прошли через это трижды. Стандартный европейский набор. Даже и не знаю, плохо ли, что у нас нет таких мощных материальных ресурсов. Во всяком случае, то, чем нам приходится это компенсировать, намного эффективнее в плане педагогики.

Что бы ни говорили о европейской концепции молодежного участия, в Финляндии я увидела лишь отношение к молодежи как к потребителю услуг. «Мы спрашиваем у них, чего они хотят» – вот и всё участие. А хотят они, например, в Лондон. И поскольку такие поездки государство спонсировать не может, то ездят в Хювярила. Причем, как рассказали нам специалисты Центра, дети копят на эту поездку два года. Не потому что дорого, а чтобы прониклись важностью события. А что такое два года для ребенка 10-12 лет (поездка в Хювярила включена в образовательную программу 6-х классов)? Вечность! Или у финских подростков иные возрастные особенности?..

Короче, чужой опыт тут не очень-то поможет. Придется формировать свой. И не помешает вспомнить тот, что в России уже накоплен, но выкинут «на свалку истории» вместе с социализмом. Но это уже тема для другого разговора.